Богиня песков - Страница 32

Советник чуть было не открыл посланнику еще два города, где производят ружья, но вовремя замолк.

Таскат воспользовался этим и намекнул, что мог бы и увеличить добычу металла… Нет, платить больше корпорация не намерена, и это последнее слово… Но ведь нейдар не течет из земли сам? Он в ней не растет? Вы никогда не добывали его в таком количестве? Ведь придется сначала искать еще одно месторождение, такое же богатое, чтобы нейдара было больше… Или разрабатывать то, что у вас есть, и при этом перевозить машины… Или вы хотите у нас купить комплект и нанять меня работать с ним? Второй раз корпорация не позволит господину посланнику работать за сырье…

Советник странно посмотрел на него и уточнил, что металл в земле – растет. Это знают даже дети. Но если высокородный Таскат предлагает все более и более запутанные решения этой очень простой проблемы…

Когда все закончилось, все пожелания сторон оказались там, где и были в начале переговоров, а договор – нетронутым. Это было больше, чем ожидал господин посланник. Могло быть сильно хуже. И в несколько раз смешнее.

Ага, вершина взята!

Внезапно нахлынувшие воспоминания о том, как он целую вечность назад – перед отлетом на эту землю! – бродил по своей земле свободно и вольно и смеялся с друзьями, стоя на вершине горы, были совершенно некстати.

Он пригасил улыбку. Еще не хватало сиять и радоваться, когда у противника такое кислое выражение лица. Он не умеет проигрывать, значит, и издеваться ни к чему.

Они подписали все необходимое заново, призвав на помощь жреца. После этого Таскат все-таки пожаловался на головную боль. Надо было хоть чем-то порадовать советника. Тот был уже совсем серый. При пепельно-смуглой коже такая бледность выглядела впечатляюще.

– Конечно, на улице такой ужасный туман. Наша столица может сегодня показаться вам негостеприимной… Советую вам вернуться к себе и не выходить на улицу.

Таскат понял бы это, как издевку, но советник печально смотрел в стену.

Он кашлянул. Голова отозвалась резкой болью.

– Я и сам не люблю этот смог – сказал печальный советник. – Он приходит с озер, это дымится озерная кровь. Задерните шторы поплотнее. Никто в такую погоду не выходит из дома, особенно дети… и те, кого обязанности не вынуждают уходить по делам. Я завидую детям.

Как же редко здесь упоминают детей – подумал Таскат, выходя на улицу. Но куда мне тут идти?..

Туман был глубок.

Он сгущался над крышами домов, придавая городу какой-то неопрятный вид. Серый, как изношенный плащ, и такой же бархатистый на ощупь…

Таскату неожиданно понравился туман. Он высунул руку из паланкина, чтобы потрогать его рукой, и полюбовался, как проходят между пальцами почти осязаемые струи.

Где-то прошла колонна воспитанников имперской школы, возвращаясь в длинные дома, и гулкий звук шагов вчерашних детей растаял в тумане. Туман заполнил собой черный квадрат караванной площади, древние камни высокой ограды, на которых от века царапали проезжие свои пометки – «около Ти нападают грабители», «прибыли в столицу первого числа такого-то года», «в сотом году пересох источник у храма Грозы» – длинный гостевой дом, птичью привязь и мокрые, молчаливые, пустые торговые ряды. Пахло чудесами. Занавеси паланкина колыхались, и сине-серебряный поток лился за ними – можно было бы проникнуться благоговением перед этим чудом природы, если бы не кашляли носильщики, не зажимали украдкой рты.

Отряд стражи остался на воротах – зачем беспокоить высокородных в дворцовом квартале? Только у дверей башни встали, как обычно, двое одинаковых плотно сбитых парней, проводивших посланника хмурыми взглядами.

Надо было заставить себя еще раз написать Ро-мени, не отступая от заведенного порядка: чем больше дел, тем больше лечебных писем. Надо было еще раз подчеркнуть, вводя начальство в полезную ярость, что мирное государство не означает мирных методов, и губить того же Варту, человека неагрессивного, было жестоко и недальновидно. (И что с ним теперь?) Вообще надо было хоть что-нибудь написать.

Он свернулся в одеялах и какое-то время пролежал так. Комната была похожа на корабль, угодивший в штиль.

Не хотелось даже швырнуть в стену кружкой. Вообще не хотелось ничего…

Он услышал какой-то шелест и поднял голову.

По стене ползло крупное насекомое, похожее на стрекозу, и шевелило усами. У него были золотые глаза.

Таскат сел и с подобающим поклоном, улыбаясь, обратился к гостю;

– Привет! Здравствуйте, высокородное чучело! Не хочешь ли поторговаться за право свободного проползания?

Возмущенное насекомое расправило крылья и взлетело.

– Да… Не так давно мы веселой компанией штурмовали водопады, а теперь, наверное, и компании никакой не осталось – бормотал Таскат, поднимаясь и шагая по комнате. – Приеду, и кто меня встретит? Сдохну тут в этом безвременье. Или нет… Не сдохну. Что за бред, в конце концов! Игра есть игра! А!.. Харр!..

В окно вползал туман, за который имел глупость извиниться советник по торговым делам.

Посланник перегнулся через подоконник и ощупал камни. Как эта мысль раньше не пришла ему в голову? Неприлично, видите ли. Непристойно. Недостойно его положения, как же так!..

Ай-яй!.. Хватит!

Он собрал небольшую поясную сумку – мало ли что – выпустил ногти на руках и ногах, тряхнул отросшими волосами, прижал уши и ловко спустился по стене, обойдя стражу, прокрался через сад, радуясь тому, что не потерял нужных навыков – хорошо бы не стряхнуть ни одной капли росы!..

Дворцовый квартал не был обнесен серьезной, основательной стеной. Кварталу не повезло. Он не смог удержать посланника.