Богиня песков - Страница 67

– Шахматы… – вслух мечтательно произнес Таскат.

– Простите, что вы сказали? – вскинулся собеседник. Невнимание могло обойтись дорого.

– Простите… – попытался вывернуться Таскат, понимая, что оскорбленное самолюбие – повод для козней. – Вы описали сейчас несколько прекрасных стратегий достижения высокого поста. И сейчас ваша изощренная логика, доказывающая необходимость права сильного, напоминает мне одну хорошую игру моей родины, которую я очень люблю.

– Вот как? И какая же это игра?

– Я чрезвычайно рад, что вам интересно! – бурно обрадовался Таскат. – Хотите, сыграем?

И вынул из поясной сумки небольшую доску, сделанную на досуге.

Недавно он ездил на военный завод вместе с этим огромным человеком и напрашивался посмотреть, как делают механизмы для ружей. Ему отказали, что было, на взгляд хэлианца, очень странно. Ведь каждый фабрикант, будь он даже и военный, так или иначе старается впечатлить клиента, проведя его по подходящему цеху и объяснив некоторые тонкости дела. Может быть, теперь – не каждый? Варта удостоился такой чести, а он – уже нет.

Кто же должен запирать в светящемся шарике несколько хитрых деталей? Маги-ученики? И как их заставляют? Может быть, они работают за идею? Или там работает какой-нибудь один маг, у которого прохудился чердак от нейдара? Или у них просто склад таких устройств, сделанных про запас? Тогда на сколько лет хватит этого оружия? Никакие детали не вечны, знаете ли…

Таскат задумался, что в этой стране идет своим чередом, а что вызовет взрыв. Если бы в его земле произошел какой-нибудь случай, сопоставимый со здешним массовым… да, исчезновением… людей, обладающих особыми способностями, то все, кому не лень, осадили бы высотки администраций с настоятельными просьбами усмирить и поймать убийц. Был бы скандал, шипение, громкие заявления в выпусках новостей, уличные беспорядки. Не исключено, что полезли бы в окна, а то и по стенам, кто помоложе… Но здесь есть полубезумная регулярная армия, солдаты, императорская немногочисленная гвардия, городская охрана… И все они служат не делу, а господину. И не одному господину.

Да. Официально – войны нет, а армия, и не одна – есть. Может, эти малопонятные дела на границах и есть «скрытая война»? Сейчас еще какие-то беспорядки начались, но империя пытается поддержать реноме… Перед кем? Перед другой стороной неба, что ли? Плевать им на другую сторону.

Советник опять задал ему какой-то вопрос, и Таскат не стал отвечать, а надел почтительное выражение лица и спросил сам.

– Слушайте, уважаемый… Если мы, по вашему утверждению, стайно-иерархические существа, любящие силу и не любящие слабость, если это заложено в самой нашей природе – то почему нам от этого так плохо?

– Кому плохо?

– Нам. Вот вам хорошо?

Советник подумал и неожиданно сказал:

– Нет.

– А во-вторых – продолжил Таскат – почему все сильные неизменно хотят казаться еще и правыми? Зачем нам вообще это надо? Если бы мы признавали только силу, никакой разум бы нам не мешал. Умники сидели бы в клетках или плясали, как куклы, на веревочках…

– Я пляшу на веревочке – опять удивил его советник. Разоткровенничался. – Я должен.

– Кому? – Таскат вспомнил глупого Ольмитта.

– Вы не угадали. Я не должен денег. Я не проиграл в игру-на-жизнь. Я не краду – мне нет нужды. Но я должен Империи, потому что она права. Может быть, правота – это высшая сила? Мы должны служить правоте. Кто хулит Империю, тот поносит тебя и твои дела, ударь его кулаком!

Судя по разочарованию, проступившему на усталом лице силача, правота Империи его чем-то сильно расстраивала.

– Не сочтите, что я прошу вас, так сказать, изменить Империи – осторожно сказал Таскат – но в чем ее правота и за что вас накажут? Вы вроде бы не совершили ничего такого, за что вас стоило бы наказывать, справедливо или несправедливо… Разве тут есть какой-то подвох?

– Есть. Я пошел на сделку с вашей страной, так же, как все. И получу то, что полагается предателям.

– Почему – предателям?

Советник мрачно посмотрел на него.

– Человек, приносящий домой что-то опасное и чужое – непроверенное, чужое – это предатель. У нас слишком большой дом, чтобы это было не так. Оно может быть сколь угодно выгодным, сколь угодно прекрасным, но если чуешь, что здесь что-то не так – не приноси домой. Маги погибли за свою жадность и гордость, требуя за свою презренную работу доли власти в Совете: они принесли к нам домой то, чего не стоило приносить.

– И что же в нас не так? – обиделся Таскат. – Мы ведь не маги. Мы ничем не хуже обычных аар. И аар ничем не хуже нас. Законы природы есть законы природы.

– Неужели я не вижу, кого к нам прислали с другой стороны! – пьяно прищурился советник. – Вы живете по-другому. Вы умеете слишком много для мирного человека. Вы скрываете слишком много для того, кто привык только торговать. Вы хотите слишком многого. Я ничего не знаю о вашем начальстве и о самой межземельной корпорации, даже названия, хотя вы здесь уже два года… Мой вывод прост. Вы, несомненно – война.

Он поднял ферзя и покачал им в воздухе. Ферзь стоял на невыгодной позиции.

– Почему война? – оторопел Таскат.

– Может быть, вы и не знаете, как устроена наша система обучения… – покачал головой советник – В башне нашего учителя мы изучали в основном историю. Когда нужно было выбирать период, чтобы изучать его – а потом, может быть, написать свой труд, принадлежащий к определенному канону – я выбрал себе период Войны.

– Становление империи?

– Да, становление империи. Сейчас, как вы знаете, страна расшатана. Все может быть. Империя и император – две разных величины, и есть много людей, которым не все равно, чему служить.